Закон Девяток - Страница 68

Со всей своей силой Алексу удалось сказать, "Что?"

Доктор Хоффман взглянул вниз просмотреть свои бумаги. Он опустил сначала один лист на клипборд, затем другой.

"Что ж, как я и говорил и как видно из этого отчета, вы испытали приступ агрессии, очивидно, что вам показалось, что сотрудники пытаются навредить вашей матери. Кажется вы причинили боль одному из санитаров. Генри довольно плох. Элис потрясена произошедшим."

Алекс помнил лишь туманные вспышки драки. Он подумал, что вспомнил свой страх - страх не за себя, а за кого-то еще.

Здесь персонал никогда не навредит твоей матери, Алекс, или любому пациенту, раз уж на то пошло. Они специализированы помогать больным людям.

Мужчина снова просмотрел бумаги на своем клипборде. "Учитывая историю твоей матери, боюсь, что твоя сильная вспышка не совсем неожиданна." Он вздохнул. "Иногда такой психоз передается по наследству. В случае твоей семьи, кажется именно это и вызвало сильную агрессию."

Алекс смог оторвать спину от спинки стула на несколько дюймов. "А что с…"

Старая кровать скрипнула - доктор Хоффман отодвинулся он нее. Он сжал руки вместе, держа свой клипборд, и смотрел на Алекса.

"Извини, Алекс, но я не понимаю, о чем ты спрашиваешь."

"Кто-то. . ".

"Кто-то? О ком ты говоришь?"

Алекс не знал.

"Твоя мать? Ты о ней говоришь? Хелен в порядке. Она естественно была напугана случившимся, но она в порядке. Я видела её недавно. Она отдыхает. Я думаю она даже не помнит об этом случае."

Алекс хотел говорить, но не мог. Он чувствовал, как по его подбородку снова течет слюна.

"Что ж, пока я не ушел, давай измерим тебе давление, чтоюы убедиться, что с тобой все в порядке."

Доктор вытащил руку Алекса и растегнул черную манжету для измерения давения. Он положил стетоскоп на локоть руки Алекса и накачал воздух. Он сконсентрироволся, наблюдя за шкалой, потом повернул кран и выпустил воздух.

"Довольно низкое," сказал он, записывая, "но этого можно было ожидать - Торазин. Нам нужно следить за этим. Как я и сказал, ты постепенно привыкнешь."

"Постепенно?"

Мужчина поднял взгляд от записей. "Алекс, боюсь, что у тебя разитый психопатический эпизод, который требует активного вмешательства. Учитывая, что случилось, вкупе с историей твоей семьи…" Он всматривался в свои записи, читая. "Как причина действительности - твоей матери было столько же лет - двадцать семь, когда ее психопатические симптомы впервые проявили себя."

Алекс смутно понимал свой почти пожизненный страх кончить также, как его мать.

"Ну," наконец сказал доктор Хоффман, вздыхая, "будем надеяться на лучшее. Часто, с правильным балансом лекарств, людям, таким как ты, не приходится жить с заблуждениями и манией такой болезни.

Но, боюсь, тебе придется побыть здесь ненадолго."

"Ненадолго?"

"Из-за насилия во время нападения, возможно, предъявят обвинения."

Доктор похлопал Алекса по коленке. "Но я не хочу, чтобы ты сейчас думал об этом." Он улыбнулся. "Если так будет, мы попросим судью заключить тебя здесь, под нашей опекой. Тюрьма - неподходящая среда для душевнобольного человека. Боюсь, нужно будет поместить тебя сюда на неопределенный срок - для твоей же безопасности, конечно.

Алекс не мог выстроить ответ, но где-то глубоко внутри он чувствовал отдаленное чувство тревоги.

Доктор пальцем нажал на кнопку наверху своей шариковой ручки и положил ее в нагрудный карман, все это время смотря на Алекса.

"Когда вы привыкнете в препарату и он усмирит вас, мы побольше поговорим обо всём этом. Я собираюсь проникнуть в ваши мысли, которые управляют вами, которые заставляют делать вас вещи которые вы делаете.

Прозвучал мягкий стук в дверь. Заглянула какая-то девушка с подносом. "Я помешала, доктор? Время принимать лекарства."

"Нет, нет, заходите. Мы закончили на сегодня."

Женщина в белом подошла ближе. Она крепко держала поднос, ожидая чего-нибудь от Алекса. Он мог немного больше, чем сфокусировать взгляд на подносе.

"Думаю, ему нужна будет некоторая помощь, пока он не привыкнет к лекарству."

Женщина кивнула и поставила поднос на кровать. Она взяла маленький бумажный стаканчик и поднесла к его губам. Алекс не знал, что делать. Это казалось таким незначительным. Она положила другую руку ему на лоб, слегка отклонила его голову назад и влила густую жидкость ему в рот. Пальцем она подняла его подбородок - закрыть рот.

"Глотай. Вот так. Молодец."

Когда она убрала руку, челюсть Алекса повисла от попыток глотнуть.

"У меня обходы, Алекс," сказал Доктор Хоффман. "Я проведаю тебя через день-два. А сейчас расслабься и дай лекарству делать свое дело, хорошо?"

Алекс сидел, неспособный выстроить ответ, когда мужчина снова похлопал ему по коленке, прежде чем уйти. Комната немного потемнела, когда закрылась дверь.

Женщина приподняла другой стаканчик. В этот раз в его рот покатилась пилюля. Женщина влила воду из третьего стаканчика. Он глотнул, чтобы не захлебнуться.

"Хорошо," сказала она успокаивающим голосом, вытирая его подбородок тряпицей. "Скоро ты будешь делать это сам."

Алекс хотел лишь лечь спать.

"Скоро" - сказала она - "ты разговоришься в смятении"

Алекс сидел на краю кровати, утомленный попытками одеться. Каждый день они говорили ему одеваться. Он не был уверен зачем ему приходится это делать, но они говорили ему, и он одевался.

Что бы они ему не говорили, он делал.

Он не хотел соглашаться с их приказами, но у него не хватало воли бороться с ними и он не мог найти причину - почему он должен это делать. Он знал что у него нету выбора, нету выхода. Он был на их милости.